Первоочередная задача российских фармпроизводителей – потеснить зарубежных фармацевтических гигантов. В России появляются компании, инвестирующие сотни миллионов рублей в научно-исследовательскую работу с целью выпускать оригинальные препараты. О новых условиях работы на рынке, который 20 лет держали иностранные производители, рассказал Дмитрий Морозов, председатель совета директоров ЗАО “Биокад”, развивающего производство в ОЭЗ “Санкт-Петербург”.
– Сложно продвигать новую продукцию?
– Я бы не сказал, что есть сложности с продвижением. Есть законодательная борьба. Рынок фармацевтики, сложившийся в России в последние 20 лет, основали западные компании. Много лет они были вне конкуренции. Российской фармацевтике доставалось только производство дженериков, и то не самой первой свежести с точки зрения выхода из-под патента. Но ситуация меняется. Зарубежные гиганты понимают, что заработать на дженериках им в России вряд ли удастся. Это время прошло – конкуренция жесткая, цены падают очень быстро. После того, как препарат выходит из-под патента, падение цены может быть катастрофическим – до 90%. Наиболее перспективные продукты в ближайшее время будут создаваться в области биотехнологий. Поэтому крупные западные компании (так называемая Big Pharma) пытаются защитить хотя бы тот плацдарм, что наработан за 20 лет. Много споров, например, идет вокруг понятия data exclusivity – защиты интеллектуальной собственности в фармацевтике, обязательства, которое мы законодательно приняли при вступлении в ВТО. Этот режим запрещает в течение 6 лет с момента регистрации оригинального лекарственного средства регистрировать дженерики, основываясь только на данных биоэквивалентности. Производитель дженерика может выпустить лекарство либо договорившись с правообладателем, либо проведя самостоятельные клинические испытания, что часто неприемлемо и приводит к увеличению стоимости препарата. Желание Big Pharma как можно дольше удержать рынок и как можно дороже продавать препараты в России за счет госбюджета – понятно. Именно этим объясняется пуск ими кампании по дискредитации новых биотехнологических препаратов российского производства. Они пытаются создать очередной миф о низком качестве российских лекарств, используя шаблонные лозунги. При этом законодательно предусмотренной процедурой сообщения о нежелательных побочных явлениях не пользуются, потому что этих явлений или нет, или они указаны в инструкции к препарату. Но рынок меняется, появляются новые российские компании: “Герофарм”, “Полисан”, “Химрар”, “Генериум”, они, я думаю, готовы “дать сдачи”. Мы вполне реально сейчас отталкиваем западных игроков. И нас очень поддерживает Минпромторг. Активно рассматривается вопрос создания ряда преференций для российских производителей, продолжается государственное финансирование разработок оригинальных и воспроизведенных лекарственных препаратов.
– То есть государство для фармацевтической отрасли – не только заказчик?
– Роль государства трансформируется от заказчика к партнеру. Сейчас активно развивается государственно-частное партнерство (ГЧП) – разрабатывается соответствующее законодательство, реализуются проекты. Можно сказать, что и наш завод в Петербурге построен именно по системе ГЧП. Благодаря федеральной субсидии, выделенной нам на организацию опытно-промышленного производства субстанций, в будущем у государства появится возможность экономить миллиарды рублей на закупках лекарственных препаратов, которые мы будем выпускать на основе этой субстанции.
– “Биокад” – резидент особой экономической зоны. Это эффективный инструмент развития бизнеса?
– Мы используем все льготы, предоставляемые ОЭЗ, я не понимаю, почему другие не используют эту возможность. Наверное, косность мышления руководителей не позволяет в полной мере использовать преференции, которые нам дает государство. Во-первых, это существенная экономия по налогам, во-вторых, нам предоставили готовую инфраструктуру, мы используем административные здания. Для противодействия зарубежным гигантам надо использовать любые предоставляемые государством возможности.
– Сколько “Биокад” вкладывает в научно-исследовательскую работу?
– Около 5 лет назад мы осознанно приняли стратегию технологического отрыва. В “Биокаде” акционеры не распределяют прибыль много лет. В основном эта прибыль инвестируется в создание новых технологических подходов или технологически новых продуктов. Мы вкладываем в новые технологии примерно 15% выручки компании – около 450 млн. руб./год.
– Какова доля оригинальных препаратов “Биокада”?
– Оригинальные препараты – это некий этап. Сначала вы занимаетесь дженериками, потом – реинжинирингом (условно, когда создаете похожую молекулу), только затем начинаете создавать оригинальные препараты. У нас одна абсолютно оригинальная молекула на рынке – мы выпустили препарат для лечения гепатита С, я считаю, это очень большой успех компании. На стадии клинических исследований по направлению онкологии находятся еще две оригинальные молекулы. Мы стремимся к увеличению доли оригинальных молекул в портфеле.
– Защищены ли фармацевтические компании законодательно от воровства разработок и технологий?
– Вопросы защиты интеллектуальной собственности не должны быть отделены от реальной жизни. Если патенты не позволяют получить доступ к современному высокотехнологичному лекарству из-за его высокой стоимости, я готов поддержать в этом вопросе индийских коллег (в Индии государство может остановить действие патента). Есть очень дорогой препарат, есть государство с ограниченным бюджетом. И вместо того, чтобы купить этот препарат для тысячи человек, его покупают для десяти. Спрашивается – что делать остальным? Есть пример – мы производим золедроновую кислоту. Когда она была под патентом у “Новартиса”, она стоила очень много, ее не хватало больным. Когда закончился патент, мы обрушили цены более чем на 90%. И потребление выросло в десятки раз. Поэтому всех радеющих за интеллектуальную собственность попрошу обратить внимание на этический аспект. Государство должно защищать интересы всех граждан, а не отдельных компаний. Если есть необходимость – нужно применять принудительное лицензирование или аннулировать патенты. Препараты должны быть доступны. Эти вопросы в последнее время широко обсуждаются, не исключено, что Россия тоже пойдет на принудительное лицензирование ряда социально значимых препаратов. (Эксперт/Химия Украины, СНГ, мира)