2013 г. для мировой отрасли удобрений оказался тяжелым. Но, несмотря на это, “ФосАгро” смогла обновить рекорд по производству и продажам удобрений. Генеральный директор компании Андрей Гурьев рассказал, каким образом компания добилась рекордных результатов и почему спрос на удобрения будет только расти.
Андрей Гурьев возглавил “ФосАгро” полгода назад. Хотя срок и небольшой, но за это время один из крупнейших российских производителей удобрений нарастил производство, пустил новую крупную стройку и первой среди частных публичных компаний России договорился о прямом долгосрочном финансировании с Японским банком международного сотрудничества (JBIC). Бизнесмен рассказал, каким образом компании удалось этого добиться и как на “ФосАгро” отразится снижение курса рубля.
– “ФосАгро” по итогам года вновь продемонстрировала рекордные производственные результаты. Как компании удалось этого добиться?
– Здесь стоит сказать об одном из наших ключевых конкурентных преимуществ – гибких производственных линиях и постоянно увеличивающейся номенклатуре выпускаемой продукции, которые позволяют работать со 100%-ной загрузкой и выходить на нишевые и премиальные рынки. Мы постоянно развиваем производственные площадки и, наверное, в Европе, заводы “Фосагро” самые новые и модернизированные. У нас широкие возможности не только в номенклатуре, но и в логистике. Мы не привязаны к одному или нескольким рынкам, сегодня мы поставляем продукцию более чем в 100 стран.
– Каков Ваш прогноз по глобальному рынку удобрений в ближайшие годы?
– Глобальный рынок удобрений растет постоянно, темпы его роста – примерно 2,8-3,2% в год. Главный его двигатель – рост населения. Самый мощный и фундаментальный тренд, с которым мы идем вместе. В Индии и Китае рождаемость по-прежнему высока. И только в Поднебесной, после отмены политики одного ребенка, ежегодно будет прибавляться около 20 млн. человек. То есть Китай каждый год будет прирастать Австралией. Вместе с обогащением населения приходит смена рациона питания. Люди переходят с овощей, риса, кукурузы на мясо, то есть на белок. Для производства белка необходима традиционная сельхозпродукция – кукуруза или зерно. Пропорция очень простая – для выращивания 1 кг мяса необходимо не менее 4 кг зерна. Благодаря этому мы движемся по экспоненте и постоянно растем. Следующий драйвер, о котором часто забывают и мало кто говорит – рост спроса на энергоносители. Производство биодизеля и биоэтанола, который активно используется в Латинской Америке, США, я уверен, будет активно развиваться, в том числе и в России, – сейчас непосредственный драйвер для мирового рынка удобрений.
– Вы дали долгосрочный прогноз по ситуации на рынке, а как он будет чувствовать себя в ближайшее время? Многие производители в 2013 г. жаловались на снижение цен, стоит ли ожидать их восстановления теперь?
– Прошедший год был тяжелым и непредсказуемым для всей нашей индустрии. Если посмотреть на первую половину года, фундаментально рынок был хорошим, наблюдался стабильно растущий спрос. Ближе к III-IV кварталу просматривалась нехватка удобрений в основных странах-потребителях. Как следствие, ожидалось повышение цен в сезон внесения удобрений, который должен был наступить осенью. Но разрыв отношений между “Уралкалием” и “Беларуськалием” в конце июля стал для отрасли шоком. Потому что вся индустрия удобрений, по сути, представляет собой NPK, то есть состоит из трех компонентов – азота, фосфора и калия – у каждого из которых есть свой рынок, четкие объемы потребления и понятные потребности. Плюс есть фермеры, которые потребляют комплексные удобрения. Но из-за разрыва калий из этого уравнения выпал, потому что не стало цены на него, это привело к неопределенности по всей цепочке рынка до фермера. Это отразилось и на азотных, и на фосфорных удобрениях. Теперь цены на калий определены контрактом с Китаем, мы видим нехватку удобрений в основных странах-потребителях и отмечаем рост цен на фосфор, которые вернулись на уровень или выше, чем были до разрыва отношений между “Уралкалием” и “Беларуськалием”. К нормальному уровню вернулись и цены на азотные удобрения. То есть кризис на рынке минеральных удобрений, вызванный искусственной проблемой, преодолен. И это позитивный сигнал, потому что впереди сезон.
– С начала года рубль сильно подешевел к доллару и евро. Как это отразится на бизнесе компании?
– Около 70% нашей выручки – выручка от продажи на экспорт, номинированная в долларах. Изменение курса рубля в таком контексте снижает себестоимость производства продукции. По нашим расчетам, девальвация на 1 руб. увеличивает EBITDA более чем на $40 млн./год.
– В 2013 г. вы пустили строительство нового агрегата по строительству аммиака. Как развивается этот проект?
– Этот проект является частью нашей стратегии, нацеленной не на сделки M&A, а на строительство и расширение производственных мощностей. Сегодня у нас есть апатит, но чтобы переработать его в удобрения, нам нужен аммиак. Собственного аммиака нам не хватает. Поэтому мы решили строить новое высокотехнологичное производство аммиака, аналогов которому пока в России нет. То есть создать тот фундамент, который в долгосрочной перспективе позволит производить либо MAP/DAP, либо NPK, либо уйти в азотные удобрения, такие как карбамид или селитра, либо другие производные.
– Под эту стройку “ФосАгро” первой из публичных частных компаний в России привлекла кредит Японского банка международного сотрудничества JBIC. Как компании это удалось?
– Это был большой вызов для нашей компании, поскольку японцы предъявляют к контрагентам высокие требования. Но когда ты делаешь все, что необходимо, показываешь им прозрачность и соответствуешь всем их требованиям, включая соблюдение экологических стандартов, они охотно идут на встречу. Благодаря этому соглашению мы получили длинные, достаточно дешевые деньги, которые позволят реализовывать этот капиталоемкий проект, и в очередной раз подтвердили свою репутацию первоклассного заемщика.
– Почему с таким проектом вы не обратились к российским банкам или институтам развития?
– Данный вопрос нужно разделить на две части: технологии и финансирование и как это продается в мире. С JBIC это была пакетная продажа, и это ключевое. Мы получили самую эффективную технологию в мире, которая только существует, и длинные дешевые деньги на реализацию проекта, в который мы вкладываем сотни миллионов долларов. Благодаря этому у нас будет самое эффективное производство аммиака. Что касается участия или неучастия российских банков в этом займе, это говорит о том, что они сегодня в этом сегменте не конкурентоспособны. Сегодня ни один российский банк не способен, не может дать настолько длинные и настолько дешевые деньги, которые позволят таким сложнейшим и долго окупающимся проектам существовать и эффективно и прибыльно работать.
– Какие еще проекты входят в инвестиционную программу группы?
– Идет модернизация ОАО “Апатит”: строим вторую шахту, уходим с открытых рудников в подземные. Мы сегодня занимаемся строительством в Череповце, модернизацией производственных линий, потому что это ключевые активы группы. Себестоимость производства, а главное – устойчивость себестоимости, устойчивость объемов, которые будет производить “Апатит” – это один из ключевых факторов развития. И здесь нужно понимать, что мы конкурируем не внутри России и с российскими потребителями, а сегодня Россия как производитель удобрений конкурирует в мире, это ключевой момент. Мы должны постоянно модернизироваться, обновляться, следить за себестоимостью, так как нельзя быть заложниками цен и волатильности рынков. Мы должны построить самую эффективную отрасль и самую эффективную компанию.
– А у “ФосАгро” есть еще потребности в капитале в 2014 г.?
– После подписания соглашения с JBIC у нас пока отсутствуют конкретные планы по привлечению дополнительных средств. Есть определенные ковенанты, которые мы не хотим превышать с точки зрения соотношения долга и EBITDA. Единственное, на что может понадобиться финансирование в 2014 г., это консолидация акций ОАО “ФосАгро-Череповец” – не более 6,3 млрд. руб. В перспективе могут понадобиться средства на те проекты, которые будут привязаны к аммиаку. Финансирование будем привлекать “длинное” и дешевое.
– В связи с крупными стройками менять дивидендную политику не планируете?
– На мой взгляд, дивидендная политика компании сбалансирована. Здесь мы пытаемся найти баланс между дивидендами и инвестициями, предложить инвестору не только хорошие условия, но и хороший продукт. Поэтому мы не планируем в ближайшее время менять дивидендную политику.
– На Дне инвестора в марте планируется представить обновленную стратегию развития “ФосАгро”. На чем она будет основана, какие цели вы ставите?
– Мы активно обсуждаем стратегию дальнейшего развития компании. Думаю, что в марте она будет представлена совету директоров, после этого – на Дне инвесторов. Ее основная цель, как и для всех компаний, – устойчивое развитие, которое мы хотим показать с точки зрения валового объема производства и прибыльности тех продуктов, которые планируем выпускать. Поэтому мы расскажем, в какие продукты собираемся инвестировать, сколько будут стоить эти капиталоемкие проекты и как окупаться с учетом наших ожиданий по развитию ситуации на товарных рынках.
– Сделки по слияниям и поглощениям компании интересны?
– Вопрос риторический. Если есть хороший актив, который продается за те деньги, за которые готовы его купить – мы готовы его рассмотреть. Но на данный момент я такого актива не вижу.
– Как развивается работа компании на внутреннем рынке?
– Внутренний рынок России и СНГ – ключевой для нас. Мы видим огромный потенциал для роста: если посмотреть на потребление удобрений в мире, то в Европе на гектар приходится 100-130 кг питательных веществ в год; в России показатель в последние годы вырос до 38 кг. Для успешной работы на внутреннем рынке развиваем дистрибуторскую сеть, пожалуй, самую крупную в России, складские мощности которой достигли 450 тыс. т/год хранения. Присутствие на местах, позволяет не только оптимизировать логистику для фермеров, но и заниматься вместе с ними анализом почв. По сути, мы стараемся дать фермеру тот продукт и сервис, которые ему необходимы.
– Вступление России в ВТО, на ваш взгляд, как-то отразилось на российской отрасли минеральных удобрений и на сельском хозяйстве?
– Вступление России в ВТО открыло большие возможности по защите наших прав. Дело в том, что сегодня ограничительные меры в отношении российских товаров применяет более 20 государств. Примером могут служить импортные пошлины на диаммонийфосфат, установленные в Бразилии и Аргентине. Они зависят от содержания такого вредного элемента, как мышьяк. Казалось бы, чем больше мышьяка, тем больше должны быть ввозные пошлины. Но в действительности все обстоит наоборот. Пошлины на российские чистые, экологичные удобрения составляют 6%. Продукция наших конкурентов, созданная из менее качественной руды, не облагается дополнительными пошлинами. Второй пример: в странах ЕС снова произошло увеличение импортной пошлины для производителей удобрений. Ставка выросла с 3% до 6,5%, в то время как эти заградительные барьеры не распространяются на продукцию производителей из Марокко и Туниса.
– Как в таких условиях “ФосАгро” и другие производители удобрений могут отстаивать свои интересы?
– Повторюсь, вступление России в ВТО открыло большие возможности для обсуждения стоящих перед нами проблем на межгосударственном уровне. Здесь мы, как производитель удобрений, видим однозначно четкую позицию и правительства и министерств. Их позиция направлена на то, чтобы эти вопросы выявить и помочь производителям минеральных удобрений или другим компаниям, которые сегодня дискриминируются на глобальном рынке, эти проблемы решить. (INFOLine/Advis/Химия Украины и мира)