Одной из наиболее волнующих интриг на российском рынке сжиженных углеводородных газов остается вопрос экспортных пошлин. А точнее, перспектив изменения принципов их расчета. На октябрьском президентском совещании по вопросам развития нефтегазохимии Владимир Путин выслушал интерпретацию проблемы как в версии сторонников повышения пошлин, так и в версии сторонников сохранения статуса-кво, и предложил ведомствам подумать (которые к единой позиции прийти пока не смогли). Вокруг президентского поручения закрутились различные ведомственные и корпоративные интересы, а обмен мнениями по вопросу пошлин свелся к традиционным в таких случаях шаблонным лозунгам и однобоким прогнозам.
Суть противоречий понятна: экспортеры СУГ утверждают, что российский рынок является сильно профицитным и отказаться от экспорта или хоть как-то снизить его в принципе невозможно. Повышение же пошлин (пересмотр механизма расчета обсуждается именно как мера к повышению) приведет к снижению их прибыли. В качестве рисков эта сторона называет в пределе сокращение производства СУГ (а это ударит по производству природного газа, конденсата, утилизации ПНГ), а как минимум – замораживание или отказ от ряда крупных нефтехимических проектов. Из 8 инвесторов, заявивших в “Плане 2030” проекты крупных пиролизов, 5 являются экспортерами СУГ. Сторонники увеличения пошлин утверждают, что профицитность внутреннего рынка – лишь видимость, вызванная особенностями статистического учета. Повышение пошлин, по их мнению, заставит производителей в первую очередь искать реализацию газов на внутреннем рынке. Кроме того, по принципу экспортного паритета внутренняя цена снизится, что улучшит экономическое положение потребителей СУГ, расширив их инвестиционные возможности.
Причем дискуссия о пошлинах на СУГ тесно сомкнулась с традиционной для нефтехимической отрасли полемикой о том, что, дескать, газовое сырье выгоднее, чем бензиновое. Кто-то из нефтехимиков полностью разделяет эту точку зрения, кто-то осторожно намекает, что тезис этот правомерен только для определенной конфигурации пиролизного производства и последующих его переделов, кто-то помалкивает и проектирует новые крупные мощности на нафте. Теоретически, конечно, выход этилена на тонну н-бутана выше, чем на тонну газового бензина. Однако на деле все не так просто. Например, на одном из российских предприятий печи пиролиза при работе на бензине меньше коксуются, чем на газовом сырье, пробег оборудования между выжигами кокса существенно больше. Кроме того, предприятие ориентировано на производство не только и не столько этилена и пропилена. А потому для него вопрос о преимуществах того или иного вида сырья не так однозначен и требует внимательного рассмотрения в каждой конкретной рыночной ситуации.
Итоги 2013 г. на рынке сжиженных газов и сырья для нефтехимии в полной мере подтверждают данный тезис и заставляют взглянуть на проблему с новой точки зрения.
Видов сжиженных углеводородных газов на российском рынке присутствует множество, каждый из них имеет то или иное преимущественное направление спроса. Используя группировку от ИАЦ “Кортес”, можно сказать, что наиболее массовым видом СУГ является группа топливных газов. Сюда относится смесь пропана и бутана технических (СПБТ), пропан-бутан автомобильный (ПБА), пропан технический, бутан технический, пропановая фракция. Эти газы преимущественно потребляются в коммунально-бытовом и автомобильном секторе, а также в нефтехимии как сырье пиролиза. Вторым по объемам сегментом является чистый нормальный бутан. Этот вид СУГ преимущественно потребляется для пиролиза, а также может использоваться для синтеза бутадиена в индустрии синтетических каучуков или изомеризации. Третья группа – чистый изобутан. Эта марка сжиженного газа почти исключительно применяется для производства мономеров для каучуков – изобутилена и изопрена. Последняя группа – непредельные фракции каталитического крекинга ППФ и ББФ имеют только химическое потребление. То есть внутренний рынок, грубо говоря, состоит из двух больших сегментов: “комбыта” и нефтехимии.
Теперь обратимся к различным источникам статистической информации относительно внутреннего рынка. В какой-то степени представленные цифры отличаются друг от друга, но обозначают схожие тенденции. Так, по предварительным данным компании “Петромаркет”, производство сжиженных углеводородных газов всех видов в России в 2013 г. выросло на 5,6% – с 12,4 млн. т до 13,1 млн. т, то есть на порядка 0,7 млн. т. При этом, по оценке той же компании, внутренний спрос на СУГ не изменился и, как годом ранее, составил 8,2 млн. т, причем пропорция между потреблением в нефтехимии и коммунально-бытовым потреблением также осталась прежней (4,2 млн. и 4 млн. т соответственно).
По данным “Кортес”, производство СУГ всех видов в 2013 г. составило 13,5 млн. т. При этом на топливные СУГ пришлись ориентировочно 62% производства. Это около 8,3 млн. т. Их производство выросло на 3%. И если “Петромаркет” зафиксировал стагнацию внутреннего потребления СУГ, то “Кортес” в сегменте топливных СУГ отметил его сокращение на 4% по отношению к результату 2012 г. При этом их коммунально-бытовое потребление выросло на 3%. Компания “Газпром газэнергосеть” (ГЭС), один из крупнейших игроков на внутреннем рынке СУГ, зафиксировала в 2013 г. снижение отгрузок в коммунально-бытовой сектор на 1%. Данные несколько хаотичны, но тенденции похожи: производство СУГ в 2013 г. выросло как в целом (“Петромаркет”), так и в самом тоннажном сегменте топливных газов (“Кортес”). При этом внутренний рынок как минимум стагнировал (“Петромаркет”) или незначительно рос (“Кортес”). Большая часть внутреннего рынка – коммунально-бытовое потребление – не изменилась (“Петромаркет”) или сократилась (“Кортес” и ГЭС). При таких вводных понятно, что вырос экспорт. По данным Reuters, внешняя торговля СУГ всех видов прибавила в 2013 г. 15%, или 0,7 млн. т (с 4,1 млн. т до 4,8 млн. т). Более половины (54%) из этих дополнительных 700 тыс. т пришлось на индивидуальный пропан. Его экспорт увеличился на 26%, или 378 тыс. т. Характерно, что экспорт наиболее востребованных на внутреннем рынке смесевых СУГ увеличился лишь на 7%.
Эти данные можно объяснить, например, так: в 2013 г. велись пуско-наладочные работы на комплексе “Тобольск-Полимер”. В проектном варианте сырьем его является индивидуальный пропан, поставки которого должны осуществляться с “Тобольск-Нефтехима”. Последний еще в 2012 г. резко снизил производство СПБТ в пользу индивидуальных пропана и бутанов. Но “СИБУР” пустил и начал выводить на производительность установку дегидрирования пропана во второй половине года, пропан “Тобольск-Нефтехима” оказался невостребованным и ушел преимущественно на экспорт, потому что внутренний спрос на чистый пропан невелик. Установки полимеризации на “Тобольск-Полимере” были пущены и начали работать с середины года на привозной пропан-пропиленовой фракции, которая экспортным продуктом никогда и не была. Кроме того, летом произошел пуск терминала по перевалке СУГ в Усть-Луге, который в том числе ориентирован на перевалку индивидуальных газов. Это тоже внесло вклад в рост как экспорта чистого пропана, так и чистых бутанов.
Отсюда следует важный вывод: прирост экспорта СУГ в 2013 г. не должен был повлиять на насыщение внутреннего рынка наиболее востребованными видами газов: пропан как сырье пиролиза потребляет только одно предприятие, чистый н-бутан – только один завод с крупной установкой пиролиза и два – с очень маленькими. В “комбыте” эти газы особо не применяются.
Однако возникает вопрос: почему при незначительно растущем производстве (+5,6%, “Петромаркет”) и фактической стагнации коммунально-бытового внутреннего сектора (0% “Петромаркет”, +3% “Кортес”, топливные СУГ) экспорт вырос на 15%? Ответ оказывается неожиданным: в 2013 г., по данным “Петромаркета”, не изменилось потребление СУГ в нефтехимии. А “Кортес” отмечает, что потребление в нефтехимии топливных СУГ (то есть преимущественно на пиролиз) сократилось на 29%. При этом общее потребление всех видов сырья на пиролиз (без этана), по данным “Петромаркета”, увеличилось на 1 млн. т, или 12%.
Таким образом, ориентируясь на цифры “Петромаркета” можно сказать, что в 2013 г., наращивая производство, российская нефтехимия увеличила потребление не СУГ, а нафты (на 20%, 0,6 млн. т) и ШФЛУ (на 44%, 0,4 млн. т). Это событие прямо противоречит тенденции, сложившейся за несколько последних лет, тенденции на опережающее увеличение потребления именно газового сырья.
С одной стороны, этот факт объясняется тем, что в 2012 г. почти весь год из-за аварии простаивал “Ставролен” и сырья для пиролиза он не потреблял. А так как корзина его сырья складывается преимущественно из нафты и ШЛФУ, то, проработав весь 2013 г., буденовское предприятие добавило в общеотраслевую статистику свои объемы. С другой стороны, фактор “Ставролена” не объясняет цифры “Кортеса” – падение на треть спроса на топливные (смесевые и технические) СУГ в нефтехимии. Причем представители нефтехимических компаний подтвердили определенную потерю интереса к СУГ и замещению их другими видами сырья на пиролизе.
Попробуем разобраться. Факт выросшего спроса на нафту и ШФЛУ при снижении спроса на СУГ может быть объяснен дефицитом газов на рынке. Однако это вряд ли справедливо, учитывая выросший экспорт, пусть неравномерно, но зато по всем видам газов. Значит, дефицита в целом по году не было. Может быть тогда причиной стала относительно высокая по сравнению с 2012 г. цена на сжиженные газы? Ответ подсказывает мониторинг среднегодовых цен на сжиженные газы. Вполне репрезентативен так называемый “индекс ГЭС” – усредненные еженедельные фактические цены отгрузок сжиженных газов “Газпром газэнергосетью” своим клиентам с доставкой в разные регионы России с НДС. Сравнение среднегодовых показателей индекса демонстрирует, что рост цен имел место, однако составил 0,7%, как и годом ранее.
То есть неординарным или драматическим ростом цен на СУГ объяснить снижение спроса на них со стороны нефтехимии нельзя.
Остается только один вариант: в условиях 2013 г. ШФЛУ и нафта ситуативно оказались более выгодным сырьем для пиролиза, нежели СУГ, чем нефтехимики не преминули воспользоваться. Факт того, что в определенные периоды года закупки для пиролиза широкой фракции и различных разновидностей нафты были выгоднее закупок СУГ, подтвердили представители “ЛУКойла” и “СИБУРа”.
Итак, итоги 2013 г. в какой-то мере подкрепили позицию сторонников сохранения статуса-кво в вопросе экспортной пошлины на СУГ. Внутреннее потребление сжиженных газов как в коммунально-бытовом потреблении, так и в нефтехимии меняется слабо и отстает от роста производства, экспорт становится необходимым для сохранения производственной динамики. Кроме того, структура экспорта показывает, что внешние поставки сложились преимущественно в пользу чистого пропана – наименее востребованного на внутреннем рынке в 2013 г. вида СУГ (по данным “Петромаркет”, на него пришлись 7% всего потребления в нефтехимии). А экспорт смесевых газов вырос почти синхронно с производством.
Также результаты 2013 г. показали: сжиженные газы не являются безусловно и абсолютно более выгодным сырьем для пиролиза, чем более тяжелые смеси, такие как ШФЛУ или газовый бензин, или ДГКЛ, или другие углеводородные фракции. Иными словами, конъюнктура рынка порой складывается так, что СУГи проигрывают более тяжелому сырью, которое при этом повсеместно подвергается обструкции как неперспективное и убыточное. Многие нефтехимические компании одной рукой голосуют за газовое сырье пиролиза, другой – увеличивают потребление нафты и ШФЛУ.
Здесь можно возразить: внутренние цены на нафту и ШФЛУ более волатильны и чувствительны к колебаниям мировых рынков, а цены на СУГ – более инертны, причиной чему является нелинейный механизм расчета пошлины. Так ли это плохо в мире, где дефицит легкого сырья нарастает, нефть стабильна в цене, а перепроизводство бензинов в Европе – свершившийся факт? А ведь российская нафта редко когда уезжает дальше Роттердама. Кто знает, каково будет соотношение цен на нафту и СУГ на европейских рынках через 10 лет. (rupec.ru/Химия Украины и мира)