Углеводороды есть и будут в обозримом будущем основой российской экономики и промышленности. В какой форме им предстоит реализовывать свою задачу – зависит от многих факторов: от возможностей страны развивать дальнейший экспорт энергоносителей, от потребностей собственного, российского ТЭК и от тех экономических перспектив, которые открываются в нефтехимии и индустрии полимеров. Последняя нуждается в сырье – качественном и доступном, о чем отраслевые эксперты без устали говорили последние 10 лет. Две эти встречные тенденции – с одной стороны, потребность в нефтехимическом сырье, с другой – передел экспортных рынков углеводородов, необходимость подстраховаться на внутреннем рынке сбыта – породили масштабные планы компаний по созданию новых мощностей в нефтегазопереработке.
На уровне отрасли перспективные проекты были объединены в Плане развития газо- и нефтехимии России до 2030 г., утвержденном Минэнерго в марте 2012 г. Появление этого программного документа изначально было встречено с оптимизмом: наконец-то государство обратило внимание на переработку сырья. Однако на деле план оказался лишь набором пожеланий. В список заявленных мощностей включили всех, кто выразил такую готовность, не проведя досконального анализа сырьевой базы, рынков потребления и финансовой ситуации. В итоге ни один из проектов в срок не реализуется, а некоторые и вовсе “зависли”.
Так, Саянский и Приморский ГХК отложили на неопределенный период пуски производств, намеченные на 2016г. и 2019 г. Каспийский ГХК разрабатывает проектную документацию на установки переработки газа, при этом также отложил решение по пиролизу.
В свою очередь и “Газпром нефтехим Салават” отложил запланированный на 2017 г. пуск установки этилена в 0,6 млн. т. Правда, при этом компания сообщила, что ввела в 2014 г. новую печь пиролиза, которая повысит выход продукта в среднем на 13%. В 2014 г., согласно производственно-финансовому плану компании, валовая выработка этилена должна составить 310 тыс. т, что на 23% выше показателя 2012 г. Еще один заявленный проект – Восточный НХК. Его собирались пустить в 2015 г., сейчас комплекс находится на этапе оценки.
Новоуренгойский ГХК планировал пустить пиролизную установку на 600 тыс. т к 2013 г., по факту СМР готово на 60%, а пуск перенесен на 2016-2017 гг. При этом не стоит забывать, что решение о создании комплекса было принято еще в 1993 г., однако стройка не завершена до сих пор.
Балтийский НХК/”ТрансВалГаз” по-прежнему планирует пуск, но будет это только в 2018-2020 гг. Сейчас прорабатываются варианты его сырьевого обеспечения.
Что касается «Нижнекамскнефтехима», чей проект также прописан в плане, то на данный момент предприятие работает над созданием нового олефинового комплекса и интегрированных в него производств полиэтилена и полипропилена. Заключены лицензионные соглашения, завершается подготовка проектной документации FEED, ведется подготовка к разработке документации рабочего проектирования. Через несколько лет можно рассчитывать на дополнительное сырье с этого крупнейшего предприятия, но сроки, указанные в первоначальном плане Минэнерго – нереализуемы.
Одновременно появились инициативы, которые в План 2030 не вошли.
Так Белогорский ГПК рассчитывает пустить первую очередь газоперерабатывающего завода (ГПЗ) в 2019 г., вторую очередь – в 2020 г. Определенные планы вынашивают ОНК и “Санорс”, прорабатывая сырьевое обеспечение своих проектов и оценивая масштаб предстоящих инвестиций, при этом сроки не объявляют.
“Сибур” рассматривает возможность возведения газохимического комплекса в Амурской области. Согласно данным министра России по развитию Дальнего Востока Александра Галушки, инвестиции в данный проект могут достигнуть $11,5 млрд. Новый ГХК сможет использовать газ, который будет поставляться по газопроводу “Сила Сибири”, строительство которого осуществляет “Газпром”. Чтобы обеспечивать комплекс ШФЛУ и этаном, выделяемым из газа, в Амурской области также придется построить ГПЗ. Сроки возможного появления этих мощностей также пока не оглашены.
Таким образом, если брать горизонт в 3 года, то дополнительное сырье может появиться только с “ЗапСибНефтехима” в 2017 г. Предполагаемая конфигурация проекта предусматривает строительство пиролиза мощностью 1,5 млн. т этилена в год, установок по производству различных марок полиэтилена совокупной мощностью 1,5 млн. т/год и установки по производству полипропилена мощностью 500 тыс. т/год. Дополнительные объемы будут освоены рынком, поскольку по полиэтилену еще есть возможности импортозамещения. Потребление оценивается на уровне 1850 тыс. т, а объем производства в 2013 г. достиг 1700 тыс. т, экспорта – около 400 тыс. т. Кроме замещения импорта отрасли необходимы объемы для компенсации материала, чтобы снизить риск дефицита при ЧП и выбывании старых производств. Но это все не сейчас.
А ведь ожидалось, что сырье появится в ближайшие годы. К 2030 г. предполагалось, что производство ресурсной базы нефтегазохимии увеличится до 60,1 млн. т с 28,4 млн. т (в 2011 г.). Продуктов пиролиза, т. е. этилена, пропилена, бутадиена, прибавится с 3,9 млн. т до 20,1 млн. т. При этом спрос на нефтехимию и полимеры, по прогнозным оценкам, должен бы увеличиться к 2030 г. с 4,5 млн. т до 20,9 млн. т. По пластикам картина представлялась такой, что производство полиэтилена должно вырасти с 1556 тыс. т в 2011 г. до 10972 тыс. т в 2030 г. По полипропилену выпуск к 2030 г. должен составить 5443 тыс. т вместо бывших в 2011 г. 679 тыс. т.
Но когда в 2013 г. пустился первый проект из Плана-2030 завод “Тобольск-Полимер” мощностью 500 тыс. т полипропилена и долгожданное сырье заполнило потребности переработки в полипропилене, стало ясно, что по гомополимерам рынок заполнен. Половину от объемов ПП с Тобольска “Сибур” может реализовать на своем же “Биаксплене”, где производится 180 тыс. т БОПП-пленок. Еще примерно столько же потенциально может пойти на экспорт в Китай. Можно сказать, что потребности в гомополимере практически удовлетворены. Дополнительных объемов больше не требуется, но острый дефицит сополимеров ПП остается. В Плане-2030 не было и нет анализа спроса с точки зрения марочного ассортимента.
Видя, как медленно растет потребление и насколько план (на который должна ориентироваться целая отрасль) отличается от реальности, сырьевики в какой-то момент запаниковали. Возникло ощущение грядущего кризиса перепроизводства. Тут же припомнили снижение таможенных пошлин на изделия из пластмасс и сохранение ставок на полимерные материалы, что замедлило производство изделий из пластмасс внутри страны. (Например, импорт готовых изделий из ПП в денежном выражении и тоннаже в 1,5-2 раза превышает импорт сырья). Осложнилась ситуация на экспортных рынках, где все активнее идет наступление арабских стран, Китая и США. Еще и накалились отношения с Европой. Поэтому картина перепроизводства рисовалась во всех красках. При таких условиях заводы не стали торопиться с новыми мощностями. В ближайшие 3 года из новых проектов мы увидим реализованным только “РусВинил”, который пустил производство ПВХ осенью и частично закрывает текущий импорт ПВХ.
Даже если остальные заводы заработают согласно обновленным планам, на разработку марок уйдет еще какое-то время, потом начнется этап апробирования. Работа растянется на годы. Поэтому глобально как чувствует себя сейчас переработка, в таких условиях ей и существовать ближайшие годы, но только с учетом текущей стагнации в экономике России и с большей неопределенностью, связанной с санкциями.
Круг опять замкнулся. Переработка ждет доступное качественное сырье, а сырьевики, видимо, роста потребления. Но даже под те заводы по сырью, которые уже начали строить, систематического роста потребления их продукции пока не готовится. А ведь рынок переработки нового сырья надо растить уже сегодня. Делать это можно за счет госрегулирования таких отраслей, как ЖКХ, дороги, строительство, упаковка. Иначе говоря, стимулируя рынок переработки полимеров, косвенно создается спрос на продукцию с планируемых нефтегазоперерабатывающих мощностей.
В том, что нужно растить свой собственный рынок, показателен пример предприятия по переработке ПЭТФ, полностью ориентированного на экспорт. 2014 г. и отчасти предшествующий показали, что нельзя строить заводы, полагаясь только на экспорт. Нужно хотя бы косвенно создавать под них внутреннее потребление. Хотя надо признать, что ПЭТФ именно такой материал, с которым можно выходить за рубеж. По полиолефинам ниши уже заняты, а по полиэтилентерефталату потенциал еще есть.
Существуют, правда, такие химические продукты, где не обойтись без импорта, в чем кроется определенная угроза. Например, катализаторы, часть которых в РФ не производится и попадает по импорту, могут рассматриваться как продукты двойного назначения, поэтому теоретически могут оказаться под санкциями. Проблема в том, что катализаторы для производства полимеров – сложные химические продукты, их производство в силу небольших объемов нерентабельно. Да и производителя, который бы гарантировал компенсацию убытков переработчику, если партия полимера окажется некачественной из-за катализатора, тоже не найдется. Так что вопрос с катализаторами остается в подвешенном состоянии.
Если говорить о влиянии текущей политической ситуации, то в полимерной индустрии она проявляется пока только в отношении ввоза оборудования. Несколько замедлилось его прохождение через таможню. В остальном особого влияния не наблюдается, но все находятся в ожидании второй волны санкций.
Для благополучного развития сегмента переработки полимеров государственная поддержка необходима. И раз уж государство взялось за регулирование – оно должно занимать активную позицию. По сути, поддержка должна заключаться в создании в стране деловой атмосферы и четких неизменных ориентиров. Должны быть обеспечены разумные инфраструктурные тарифы, в частности, на ж/д перевозки и электроэнергию, оптимальный режим налогообложения и тарифного регулирования. Но широкое разделение компетенций регулирующих органов также неблагоприятно сказывается на работе сегмента. Официально отрасль курирует Минэнерго и Минпромторг России, но на деле участвует еще ряд министерств. Тот факт, что расформировали Минрегионразвития, дает надежду, что кураторство над отраслью строительных материалов вернут в Минпромторг. Частичная централизация в регулировании, возможно, началась, однако пока остаются проблемы. Самый свежий пример – “Стратегия развития химического и нефтехимического комплекса на период до 2030 г.” – подверглась многочисленным согласованиям в ряде ведомств. В итоге текст ее так и не был представлен широкому кругу специалистов отрасли, но уже готовится план мероприятий по ее реализации. Возможно, что этот план игроки отрасли смогут увидеть.
И самое главное: если государство начинает заниматься регулированием отрасли, то оно должно четко определять правила игры. Мы же видим, что наблюдаются некоторые противоречия в подходах к стимулированию переработки. С одной стороны, говорится о важности использования углеводородного сырья, его ценности в плане многократного применения, с другой стороны – появляются инициативы, например, по запрету упаковки для пищевых продуктов из традиционных полимеров и переходу к биопластикам, экономический потенциал которых еще предстоит оценить.
Чтобы развивалось потребление полимерных материалов, нужно действовать через конечный продукт. Изделия из пластмасс – это то, что каждый может себе позволить. С одной стороны, это так, с другой стороны, нет культуры потребления. В России производство и потребление продукции химической промышленности в разы отстает от мировых лидеров. Как показывает статистика, здесь на душу населения в год приходится 46 кг полимерной продукции, в то время как в Европе и в США этот показатель достигает 130-150 кг.
Как показывает мировой опыт, формировать рынки потребления способны только гиганты индустрии, которые несут с собой не только продукт, но и определенную идею. Таких лидеров среди 5-6 тыс. российских переработчиков найдется несколько десятков. И если применять стандартные меры стимулирования, вместе они обеспечат всей отрасли средний рост максимум в 10-15%, как это происходит сейчас. Но можно пойти другим путем, вспомнив правило Парето, которое гласит, что 20% усилий дают 80% результата, а остальные 80% усилий – лишь 20% результата.
Если в качестве приложения силы возьмем эти два десятка отраслеобразующих игроков и на примере их опыта работы на рынке выявим плюсы и минусы существующей бизнес-среды, то выработанные в результате такого взаи-модействия меры могут принести больший эффект. Речь не о том, чтобы дать зеленый свет нескольким компаниям из отдельных сегментов переработки. Здесь важно открыть экспертам в бизнесе путь к диалогу с регулирующими организациями. На форуме “Полимеры России”, который много лет служит инструментом GR, можно было бы создать рабочую группу с участием ведущих компаний отрасли и представителей всех министерств и ведомств, в чьей компетенции развитие отрасли. Есть надежда, что в этом случае начнется активная работа над такими программными документами, которые будут отвечать реальным потребностям отрасли и далее неукоснительно выполняться.
За счет увеличения объемов производства продуктов более высоких переделов внутри страны экономика России в текущей ситуации может только выиграть. (ООО “Инвентра”/Химия Украины и мира)