Михаил Ермолович, генеральный директор Евразийского центра энергетического развития, разъяснил тенденции спроса на СПГ в мире, вопросы конкурентоспособности российской газовой продукции, а также особенности российской законодательной базы по экспорту СПГ.
По данным Bentek Energy (входит в Platts) от 10.02.2015 г., мировой рынок сжиженного природного газа в 2014 г. вырос всего на 1,2%, “но это самый быстрый темп прироста с 2011 г., когда рынок подрос на 11,3%”. Общий объем торговли СПГ в 2014 г. составил 573,6 млн. куб. м – это самый высокий зафиксированный уровень, когда-либо наблюдавшийся. Самым быстрорастущим регионом в плане импорта СПГ в 2014 г. были Ближний Восток/Индия, где объемы импорта увеличились на 15,4%. Затем идет Южная Америка, где импорт вырос на 10,8%. Импорт СПГ в Европу за 2014 г. упал на 1,3%, в то время как импорт в АТР снизился только на доли процента.
– Какова Ваша оценка спроса за рубежом на природный газ и наиболее выгодных направлений экспорта российского СПГ?
– Согласно последним прогнозам МЭА, до 2040 г. “лидером” по импорту природного газа будет КНР; на втором и третьем местах по этому показателю окажутся европейские страны ОЭСР и Индия. Причем традиционный экспортер Юго-Восточная Азия (основные экспортеры региона – Малайзия, Индонезия, Бруней) в 2040 г. станет нетто-импортером газа. Россия в плане экспорта может рассчитывать в лучшем случае на 25% совокупного прироста потребления газа в мире, причем 50% этого прироста, полагаю, будет приходиться на трубопроводный газ, а другая – на СПГ. Пока российские СПГ-проекты, на мой взгляд, согласуются с прогнозами МЭА по спросу на этот продукт в разных регионах мира. Но остается вопрос географической и временной оптимизации этих проектов. То есть, учитывая ситуацию на европейском рынке газа и в экономике Евросоюза, российские СПГ-проекты, ориентированные на Европу, могли бы подождать. В то время, как реализацию проектов экспорта СПГ в страны АТР целесообразно ускорять. Это тем более возможно, поскольку “восточный” вектор экспорта совпадает со стратегией российских поставщиков газа. Что касается продолжающегося роста потребления СПГ в мире, этот рост происходит, главным образом, в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где цена СПГ традиционно связана с ценой на нефть. Поэтому снижение нефтяных расценок влечет понижение цен на СПГ. Причем эти тенденции имеют место на фоне “общемирового” роста затрат, связанных с добычей газа, с производством, с транспортировкой СПГ. В то же время, наметившийся рост производства этого продукта во многих странах АТР, в Северной Америке, на Ближнем Востоке и в Африке создаст на газовых рынках довольно высокий уровень конкуренции. Это приведет к реальному пуску биржевой торговли газом в странах АТР.
– Что Вы могли бы сказать о внешних факторах, влияющих на российские позиции по СПГ в Восточной Азии?
– Нет оснований ожидать, что Япония выйдет на высокие темпы экономического роста и что Китаю удастся избежать экономических кризисов. А эти страны, напомню, основные импортеры СПГ в регионе. Очевидно и то, что США и Евросоюз постараются затруднить рост российского сырьевого экспорта в страны АТР. Все это ухудшает экономику российских СПГ-проектов за счет увеличения числа мало управляемых рисков. Поэтому важно не втягиваться в “гонку” таких проектов как на Дальнем Востоке страны, так по всей РФ, подставляя под санкции уязвимые технологические “места”. В целом, отвлекая ресурсы от перевода экономики на инновационные рельсы.
– Насколько в российских условиях важен фактор либерализации экспорта СПГ, то есть фактор конкуренции между компаниями-производителями и экспортерами?
– После утверждения в конце 2013 г. изменений в законодательстве об экспорте СПГ повысилась законотворческая активность в части его дальнейшей либерализации. Суть предложений сводилась к ослаблению, образно говоря, “фильтра” для отбора экспортеров, по сроку выдачи лицензий на пользование недрами или даже к полному отказу от этого “фильтра”. Другой пункт “атаки” на действующее законодательство – полный отказ от ограничений за счет предоставления права экспорта СПГ с участков недр федерального значения. Пока ни одна из попыток внедрить эти правовые изменения успехом не увенчалась, но потребность в более гибкой системе регулирования экспорта СПГ сохраняется. Отмечу также, что дальнейшая либерализация экспорта СПГ затронет законодательство и Евразийского экономического союза. У компаний есть основания надеяться на понимание в этих вопросах со стороны органов государственной власти, особенно в связи со сложными проектами добычи нефти и газа в Арктическом регионе и на континентальном шельфе. Но необходимы детальные исследования ресурсно-производственных возможностей этих регионов и, соответственно, долгосрочные прогнозы производства-потребления нефтегазовой продукции, основанные на надежных сценариях.
– В плане либерализации экспорта СПГ некоторые эксперты считают эталоном американскую практику в этом вопросе…
– Да, в качестве примера-аргумента сторонники максимальной либерализации экспорта газа приводят США, которые стали выдавать разрешение своим компаниям на экспорт произведенного в США СПГ. На конец февраля 2015 г. в Министерстве энергетики США числились 9 выданных разрешений, на рассмотрении были еще 28. В 2014 г. всего было подано компаниями 28 заявок на экспорт-реэкспорт газа, а в 2015 г. (данные на конец февраля) – 10. Всего таких заявок 38, по 17 из них принято положительное решение. Но на экспорт в страны, не связанные с США соглашениями о свободной торговле, выданы только 3 разрешения. Таким образом, законодательство США в отношении экспорта газа едва ли можно считать “либеральным”. (Rcc/Химия Украины и мира)