Концентрация двусторонних отношений на энергетике делает их зависимыми от цен на углеводороды, что в будущем неизбежно приведет к конфликтам.
У России и Китая есть большие перспективы в развитии наукоемких отраслей, заявила спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко на конференции “Россия и Китай: к новому качеству двусторонних отношений”, организованной РСМД и Обществом российско-китайской дружбы (ОРКД) совместно с группой CREON Energy. В подтверждение своих слов глава верхней палаты парламента привела пример проекта широкофезюляжного дальнемагистрального самолета, соглашение о разработке которого в июне 2016 г. подписали руководитель Минпромторга Денис Мантуров и министр промышленности и информатизации Китая Мяо Вэй. Работу над лайнером будет вести совместное предприятие China-Russia Commercial Aircraft International Corporation, которое на паритетных началах было создано “Объединенной авиастроительной корпорацией” (ОАК) и “Китайской компанией гражданского авиастроения” (COMAC).
У двух стран есть и другие высокотехнологичные проекты, правда, в большинстве своем они находятся в зачаточном состоянии. Речь, в частности, идет о фондах, созданных за два прошедших года “Роснано” с китайским Министерством науки и техники, Xinhua Holdings и Zhongrong International Trust для инвестиций в передовые технологии в микроэлектронике, электроэнергетике и нефтегазовой отрасли в России, Израиле и Китае. Другой пример – проект строительства парков высоких технологий в 9 регионах России и Китая, закрепленный в межправительственном меморандуме в 2014 г. Сюда же можно отнести и российско-китайский студенческий бизнес-инкубатор, открытый в июне 2016 г. в Хабаровске на базе Тихоокеанского государственного университета: его аналоги в ближайшее время должны будут появиться Москве, Ульяновске, Екатеринбурге и Уфе.
Несмотря на эти усилия, российско-китайские экономические отношения завязаны в основном на энергетике. Локомотивом сотрудничества в этой сфере остается государство. Так, государственная CNPC является партнером “Газпрома” по восточному маршруту “Силы Сибири” (проект газопровода из Якутии в Китай мощностью 38 млрд. куб. м и стоимостью 2,9 трлн. руб., согласно оценке “Газпромбанка”) и контрагентом “Роснефти” по поставкам нефти в Китай, к 2016 г. предоставившему ей $35 млрд. в качестве предоплаты (подсчеты “Сбербанк CIB”). Еще одним партнером “Роснефти” является государственная ChemChina, которая на 40% профинансирует строительство ВНХК – комплекса в Приморском крае мощностью 24 млн. т нефтепереработки и 6,6 млн. т нефтехимии общей стоимостью 1,5 трлн. руб. (оценка самой компании).
Государственный China Development Bank участвует в проектном финансировании Амурского газоперерабатывающего завода “Газпрома” мощностью 42 млрд. куб. м и стоимостью 790,6 млрд. руб. (оценка монополии) и выступает в роли кредитора “Роснефти” и “Транснефти”: по итогам 2016 г. задолженность этих компаний перед банком составила $12,4 млрд. и $6,4 млрд. соответственно, следует из их отчетности по МСФО. Китайские госбанки кредитуют также “Ямал-СПГ”, который 2016 г. получил 9,3 млрд. евро от Export-Import Bank of China и 9,8 млрд. юаней от того же China Development Bank, и “Газпром”: к концу 2016 г. долг монополии перед лондонским филиалом Bank of China Ltd. составил 126,4 млн. евро, а перед пекинским филиалом China Construction Bank Corporation – $92,6 млн. (данные отчетности по МСФО).
Еще одним китайским финансовым институтом, инвестирующим проекты в отрасли, является государственный Фонд шелкового пути, которому принадлежат 10% акций “СИБУРа” и 9,9% акций “Ямала-СПГ”. Наконец, нельзя не упомянуть и Beijing Gas, также принадлежащую государству: в апреле компания получила у правительственной комиссии по иностранным инвестициям разрешение на покупку у “Роснефти” 20% “Верхнечонскнефтегаза”, добывшего в 2016 г. 8,7 млн. т нефти.
Из-за перекоса в сторону энергетики экономические отношения двух стран чувствительны к динамике цен на углеводороды. На момент подписания соглашений между “Газпромом” и CNPC (май 2014 г.) цена поставок газа по восточному маршруту “Силы Сибири” ($360/1000 куб. м, согласно оценке ОПЕК), была сопоставима со средней стоимостью экспорта монополии в Европу в 2013 г. ($378/1000 куб. м). Однако в 2016 г. средняя цена поставок “Газпрома” в дальнее зарубежье опустилась до $176/1000 куб. м. Представители CNPC уклонились от ответа на вопрос о цене поставок газа, но при этом настаивали, что поставки должны будут начаться в сентябре 2019 г.
Падение цен на газ не могло не повлиять на ход переговоров о строительстве “Силы Сибири-2”, по которой газ Ямала должен будет поставляться в западные провинции Китая. Меморандум о проекте был заключен осенью 2014 г. Финальное соглашение об условиях поставок “Газпром” и CNPC планировали заключить до конца 2015 г., но этого не сделано до сих пор.
Китайские инвестиции идут только в те проекты, которые были одобрены на высшем политическом уровне и находятся под протекцией главного куратора. Те же проекты, которые такого одобрения не получили, остаются на уровне диалога. Экономическая целесообразность далеко не всегда соответствует политической логике, что, в конечном счете, приводит к конфликтам. Это наглядно показала современная история отношений России с ЕС, Турцией, Украиной и Беларусью.
Конфликтный сценарий абсолютно неприемлем для российско-китайских отношений. Предотвратить его можно за счет диверсификации экономического сотрудничества двух стран. Вложения в инфраструктуру (строительство железных и автомобильных дорог, аэропортов, морских и речных терминалов), а также в производства с высокой добавленной стоимостью (древесина, драгоценные металлы, полимеры) в долгосрочной перспективе могут оказаться для китайских компаний и банков более выгодными, чем инвестиции в азиатских странах (в Мьянме, Индии, Пакистане), которые Китай делает в рамках проекта “Нового шелкового пути”. Примеры таких капиталовложений – трасса “Меридиан”, которая соединит Западную Европу и Китай и будет строиться за счет частных средств, а также глубоководный порт во Владивостоке.
Диверсификация переведет формат отношений из игры с “нулевой суммой”, в рамках которой неизбежно проигрывает одна из сторон, во взаимовыгодное и устойчивое сотрудничество. Значит, и риск конфликта будет сведен к минимуму. (Rcc/Химия Украины и мира)