Обострения в кризисных точках мира и рост числа военных конфликтов больше не поддерживают рост нефтяных котировок. Еще 16 мая цена барреля нефти марки Brent достигала $72,9, то к 27 мая просела к $67,4 и дальше движется вниз. Но на украинских заправках удешевление сырой нефти пока мало сказывается.
В отличии от эталонной нефти, которая просела на $5/барр, средняя розничная стоимость дизтоплива и бензина А-95 в Украине упала всего на несколько копеек. В рознице цены по-прежнему держатся на 29,9 грн./л и 30,5 грн./л, соответственно. Мелкий опт на падение нефти отреагировал снижением расценок до 23 грн./л и 25,8 грн./л соответственно.
Наш рынок не первый раз игнорирует всемирное удешевление, более того – это уже стало традицией. Хотя и не очень приятной для водителей. Повторится ли тенденция в этот весенне-летний период?.
Разница между мировыми и украинскими ценами на нефть. Традиция медленного реагирования Украины даже на резкие снижения мировых нефтяных цен много лет исходила из ущербной корпоративной и производственной структуры нашего рынка. Недавно она получила шанс измениться вместе с властью: государство имеет прямые рычаги управления отраслью, поскольку управляет трубопроводной монополией “Укртранснафта” и двумя нефтяными терминалами в порту Южный и в Херсоне.
Тарифными скидками на этих активах власть могла бы получить отраслевой рост. Но рычаги не используются, причем в основном по политическим, а не по каким-то объективным причинам. Начатые еще в 2014 г. военные действия украинские власти не восприняли как форс-мажор и весьма неспешно приняли государственную нефтяную стратегию только к 2018 г. При этом вполне благородные задачи нефтяной стратегии Украины никак не сказались на тактике. Она исходила из открытого противостояния властей с группой “Приват” Игоря Коломойского и одновременного удовлетворения властями интересов двух нефтекомпаний-фаворитов. Развитию рынка это не помогало.
Главные на рынке нефтепродуктов Украины. Фаворитами украинская пресса, во-первых, считала группу компаний WOG. Ее ключевые фигуры, к примеру Степан Ивахив, связаны с провластной парламентской фракцией “Воля Народа”. Крупный учредитель WOG Иван Дыминский долгое время был бизнес-партнером главы Минтопэнерго Игоря Насалыка по управлению компанией-импортером “Тирас Петроль”. Фаворитизм учредителей WOG проявлялся и в том, что государство в лице Фонда госимущества закрывало глаза на принадлежащий группе и давно остановленный Херсонский НПЗ. Когда-то он был крупнейшим в странах Черного моря заводом-производителем флотского мазута и темных нефтепродуктов.
Другими фаворитами власти на украинском нефтяном рынке пресса называет Glusco и Proton Energy, торговых агентов подсанкционной российской компании “Роснефть”. Они явно не выполняют инвестиционные обязательства перед ФГИУ по принадлежащему им украинскому Лисичанскому НПЗ. Страны Каспия вместе с Китаем имеют возможность заставить РФ “открыть трубу” на этот гигантский НПЗ, тогда структура украинского нефтяного рынка стала бы совершенно иной.
Но пока Glusco и Proton в 2014-2019 гг. заглушали свой НПЗ и процветали на импорте, в Киеве предпочитали не сотрудничать в продуктивной нефтяной политике с континентальным Китаем и Казахстаном. Складывалось впечатление что в Киеве кто-то получает хорошие бонусы, не создавая дискомфорта для “Роснефти” и Proton Energy.
Очень вероятно, что вскоре в Украине начнется смена фаворитов государственной нефтяной политики. В таком случае группа “Приват” сможет вернуть себе влияние на трубопроводную монополию “Укртранснафты”. Откуда власти со скандалом выгнали партнеров Игоря Коломойского и усадили менеджеров, близких к WOG.
Нефтяное будущее Украины. Есть и другие прогнозы. Но очень мало шансов, что они будут реализоваться до того, как состоятся внеочередные парламентские выборы и будет сменено правительство.
До этого времени, то есть до осени, перемены на рынке смогут произойти разве что в экстраординарном случае. Если ушедший в “политическую автономию” премьер-министр Владимир Гройсман найдет компромиссы с Игорем Коломойским и другими украинскими нефтяными магнатами, которые до недавнего времени были не в фаворе у властей. В таком случае Украина сможет в срочном порядке заняться тем, чем занимается подавляющее большинство других стран: изгнанием неэффективных частных собственников из простаивающих НП3. Если на них зайдут не офшорные, а вменяемые и системные иностранные инвесторы, конкуренция вырастет и украинский рынок начнет реагировать на перемены мировых нефтяных цен намного быстрее, чем он реагирует сейчас.
Почему цены на нефть продолжат падать. Основной причиной нынешнего каскада падения мировых цен называют тотальный страх биржевых спекулянтов перед тем, что инициированные США торговые санкции несут замедление всех процессов экономического роста в мире. Конечно, кроме американского.
Делая ошибочную ставку на чрезмерный рост нефтяных цен, брокеры нефтяных ценных бумаг могут проиграть. И они объективно оценивают американскую стратегию торговых конфронтаций.
Соединенным Штатам как растущему лидеру мирового экспорта нефти и сжиженного газа политика торговых войн дает возможность ценового демпинга. Арабские экспортеры нефти картельная группа ОРЕС+, конечно же, действуют “дедовскими” карательными методами и насколько могут сдерживают добычу.
По экспертным оценкам это сдерживание добавляет мировым ценам не менее $17-22 по эталону Brent. Но по ходу этого сокращения добычи картельные экспортеры теряют падающие рынки в пользу американских нефтекомпаний. Благодаря искусственному сдерживанию добычи картелем американцы и их зарубежные промыслы оперативно занимают место экспортеров ОРЕС. Более того, зимой 2019 г. американские нефтекомпании поддержали инициативу Дональда Трампа по вводу “антикартельных санкций”, получивших известность как законодательный процесс Non-OPEC. Эта антимонопольная инициатива США будет реализовываться долго и явно нацелена на американские президентские выборы 2020 г. Но пока это время не наступило, на протяжении 2019 г. на рынок нефти будут давить другие, более быстрые процессы.
Торговые войны против нефти. Администрация Трампа делает все возможное, чтобы торговыми войнами сбивать нефтяные цены. Они падают, потому что торговые войны обозначили перспективу снижения экономического роста в ЕС и у других американских конкурентов. Стало быть, американцам легче выдавливать оттуда ОРЕС+ с помощью нефтяного демпинга. В силу такой американской политики к лету 2019 г. список глобальных торговых войн начал напоминать бесконечную вереницу стрессов.
Первый из нефтяных стрессов – принятые зимой зеркальные решения ЕС и США ограничить свободу торговли на $13,5 млрд. из-за спора о субсидиях Boeing и Airbus. Вскоре к этой торговой войне в авиастроении неминуемо присоединится покидающая ЕС Великобритания. Начнется масштабный передел рынков лизинга авиатехники. И глобальный экономический рост в этом секторе может замедлиться, сокращая нефтяной спрос.
Второй стресс на рынках нефтяных ценных бумаг – недавние санкции США против Huawei и публикация американского Федерального реестра о повышении пошлин на китайский материковый импорт с 10% до 25%. Это принесет американской казне в 2019 г. дополнительно $200 млрд. Американский экономический рост благодаря этому ускорится. А вот на рынках, которые чрезмерно привязаны к экспорту в КНР (вроде рынка Германии), этот рост замедлится. Такие перспективы тянут нефтяные цены вниз и по силе воздействия превышают даже монопольные усилия членов группы ОРЕС+.
В предыдущие периоды уменьшения мировых нефтяных цен (с 2014 г. по 2018 г.) фактор принудительного снижения экономического роста методом торговых войн работал слабо. Сейчас он разворачивается во всю мощь. Государства, которые, как и Украина, критически зависят от нефтяного импорта, в такой ситуации могут воспользоваться дешевеющим энергетическим сырьем для своего локального роста. Но роста не будет, если внутренние нефтяные цены в этих странах не будут падать в унисон с мировыми. (ubr.ua/Химия Украины и мира)