Борьба за калийные активы в России и Беларуси, продолжающийся уже более 10 лет конфликт акционеров крупнейшего производителя аммиака “Тольяттиазота”, усилия по созданию Союзного государства России и Беларуси, а также санкции ЕС в отношении владельца группы “Сафмар” Михаила Гуцериева. Все это может быть звеньями цепи, связанной с именем одного предпринимателя. Кто им может быть – в данном материале.
Контекст. Президент Беларуси Александр Лукашенко на днях устроил показательный разнос деятельности своих внешнеполитических ведомств и в первую очередь министра иностранных дел Владимира Макея в основном из-за провального диалога с Западом. На совещании по приоритетам внешней политики глава государства рассказал, что перед выборами 2020 г. МИД “засыпал его предложениями по контактам с США, а также Литвой, Латвией и рядом других европейских стран. И ничего из того, что подсовывали, не сработало”.
Макея называют “западником и сторонником многовекторности в сторону Запада”. Он нацелен на более глубокую интеграцию Беларуси с Евросоюзом и, как следствие, отказ от концепции Союзного государства. И даже открыто говорил об этом: “Если общество посчитает нецелесообразным существование того или иного соглашения – общество может поднять вопрос и поставить его перед руководством государства”.
На что же надеялся в этом случае Минск в отношениях с ЕС? “Александр Лукашенко ждал от Запада легитимации своего пожизненного правления, финансовой и иной поддержки, а получил прямо противоположное, – пишет в своей авторской колонке на ИА REGNUM эксперт по постсоветскому пространству Сергей Артеменко. – Глава МИД Беларуси Владимир Макей убеждал хозяина в неминуемом успехе, однако вместо этого было явлено оглушительное фиаско со статусом изгоя под международными санкциями”.
Заявления Лукашенко эксперты расценили как первый шаг в пользу отказа от внешнеполитической и внешнеэкономической многовекторности для большей ориентации на российский рынок и интеграционные процессы. Об этом, видимо, Лукашенко все же был вынужден договориться во время последних встреч с Владимиром Путиным. “Хотелось бы надеяться на пересмотр внешнеполитических приоритетов в сторону интеграции с Россией в рамках заключенного еще 20 лет назад договора Союзного государства (…) Что хотя бы сейчас процесс интеграции начнет реально воплощаться в жизнь”, – заявил политолог, член Совета по межнациональным отношениям при президенте России Богдан Безпалько.
Но что будет означать для России отказ Беларуси от многовекторности? По данным Forbes, на конец марта 2020 г. объем кредитов, предоставленных Минску Москвой, достиг почти $8 млрд.. Только с 2011 г. долг перед Россией, по данным платежного баланса Союзного государства, вырос почти в три раза с $3 млрд. Объем прямых инвестиций со стороны России с 2001 г. по 2018 г. составил $11,9 млрд. В 2020-2021 гг. Россия планировала одолжить Беларуси еще $1 млрд. и обеспечить предоставление Минску еще 500 млн. по линии евразийского антикризисного фонда.
Теперь можно предположить, что уже в ближайшее время Россия будет вынуждена резервировать дополнительные средства на поддержку ключевых отраслей экономики соседнего государства. К таким относятся сельскохозяйственное машиностроение, нефтепереработка и производство калийных удобрений. Например, “Беларуськалий” контролирует примерно 15% мирового рынка калийных удобрений, а вступившие в силу санкции Евросоюза и впоследствии США существенно ограничивают его экспортные возможности. Санкции могут коснуться и грузового автомобильного транзита, и доступа белорусских компаний к морским грузовым терминалам в Риге и Вентспилсе. Таким образом, политико-экономическая нагрузка на Россию будет только возрастать, а экономические издержки увеличиваться.
Последний шанс. “В последнее время Лукашенко слишком часто стал встречаться с Путиным, а на встрече в феврале этого года белорусский президент “выглядел как российский губернатор, который сидел с блокнотиком и записывал за Путиным его высказывания”, – обратил внимание политолог Дмитрий Болкунец. Путин и Лукашенко почти 6 часов лично общались в Сочи 22 февраля. На следующий день еще и по телефону провели обстоятельный разговор. Деталей переговоров не обнародовано, однако эксперты уверены, что белорусский лидер вел речь о деньгах. Ранее стало известно, что Россия дала большую скидку Беларуси, чтобы республика перевела экспорт нефтепродуктов из прибалтийских в российские порты.
В конце мая Владимир Путин и Александр Лукашенко провели еще одну уже двухдневную встречу в Сочи. Они договорились о втором транше российского кредита на $1 млрд. для Беларуси и открытии новых рейсов “Белавиа” в российские города.
Выходит, братские страны договорились? Вариантов у Лукашенко действительно остается не так много. Он оказался в изоляции Запада. Группа “Сафмар”, его российский финансовый партнер, оказалась демонтирована, а ее владелец Михаил Гуцериев стал первым крупным российским бизнесменом, попавшим под санкции ЕС за поддержку президента Беларуси. Как пишет “Коммерсантъ”, “формулировки санкций позволяют блокировать не только его личные активы в Европе, но и бизнес, где Гуцериеву принадлежит не менее 50%. Тогда под ударом могут оказаться белорусский “Славкалий” и российская “Нефтиса”. В зоне потенциального риска и другие компании группы, если в ЕС сочтут влияние бизнесмена на них достаточным для контроля. Михаил Гуцериев, по мнению властей ЕС, связан “давней дружбой” с президентом Беларуси Александром Лукашенко”.
Под санкциями. “Хорошие отношения с руководством Беларуси и лично с президентом страны Александром Лукашенко Гуцериев наладил еще в начале 2000-х годов, когда руководил российско-белорусской компанией “Славнефть”, – пишет Forbes. – И сумел их сохранить после возвращения из лондонской ссылки в Россию в 2010 г., став одним из крупнейших инвесторов в республике”. В Беларусь Гуцериев стал часто приезжать с 2000 г., когда возглавил созданную в 1994 г. компанию “Славнефть”. России в капитале “Славнефти” принадлежали 74,95%, Беларуси – 10,83%. В 2011 г. компания “Славкалий” Гуцериева подписала с правительством Беларуси инвестсоглашение. По его условиям Гуцериев должен был вложить $1,5 млрд. в строительство Нежинского ГОКа на месторождении калия под городом Любань в 150 км от Минска и еще $250 млн. в отдельные проекты на территории республики. В 2017 г. бизнесмен говорил, что готов вложить в Беларусь $100 млн. личных средств, при этом уже вложил в республику $180 млн., например, построил гостиницу “Ренессанс”, терминал в аэропорту, бизнес-центр, а также инвестировал $40 млн. в базу отдыха в Красносельском. Интересы семьи Гуцериева в Беларуси не ограничиваются калийными удобрениями. Здесь ведет бизнес сын Михаила Гуцериева Саид – в 2019 г. он вместе с белорусским предпринимателем Виктором Прокопеней пустил криптобиржу currency.com. А “Русснефть” и еще одна нефтяная компания Гуцериева “Нефтиса” поставляют в Беларусь нефть. В начале 2020 г. эти компании оказались единственными российскими поставщиками нефти в республику. Это произошло после того, как Минск лишился нефти от традиционных поставщиков – “Роснефти” и “Сургутнефтегаза”, потребовав от них отказаться от премии к экспортному паритету. Именно поддержка Гуцериевым белорусских НПЗ стала одной из причин введения санкций против бизнесмена. Другая причина – поддержка российским бизнесменом Лукашенко во время белорусских протестов летом 2020 г. Политика переплетается с бизнесом очень плотно. И Гуцериев в данной истории закономерно стал жертвой политических игр. Но когда есть проигравшие, всегда есть и победители.
Таинственный бизнесмен. В данном случае к ним логичным образом можно отнести тех, кто получит профит от введения европейских санкций против Беларуси. Кто же может быть возможным бенефициаром? В первую очередь, конечно же, те, кто выступает против сближения Беларуси с Россией. Здесь в глаза сразу бросается фигура Владимира Макея, которого считают главным противником российского-белорусского сближения и архитектором белорусской “многовекторности”. “Он, на первый взгляд, вполне соответствует этой роли, – пишет “Рамблер”. – Макей не просто дипломат, видящий своей задачей приобщение Беларуси к евроатлантическим ценностям и структурам, – он сам по себе негативно относится к России. Так, в ходе визита Майка Помпео в Минск госсекретарь заявил об отсутствии в Беларуси “национального суверенного государства”, предлагая со своей стороны “помочь его построить”.
Но при этом нельзя говорить о том, что белорусские протесты являются только следствием внешнеполитической игры. Некоторые эксперты, в том числе и в средствах массовой информации, считают, что за ними стоят и интересы бизнеса. В том числе российского. Так, как сообщал портал BFM, впервые об этом заговорили после нашумевшего интервью белорусского оппозиционера Романа Протасевича. В нем он сказал, что протестам помогал некий крупный предприниматель, занимающийся горнодобычей на Урале и по совместительству являющийся прямым конкурентом Михаилу Гуцериеву, против которого работал оппозиционный Telegram-канал NEXTA, ставший одним из главных источников информации о протестных акциях в Беларуси.
Тогда же СМИ предположили, что Протасевич имел в виду владельца “Уралхима” и “Уралкалия”, а также миноритарного акционера “Тольяттиазота” – российского бизнесмена белорусского происхождения Дмитрия Мазепина. Хотя сам он опроверг подобные слухи. Тем не менее, есть несколько деталей, косвенно подтверждающих заявление оппозиционера. Во-первых, восемь лет назад произошел разрыв между “Уралкалием” и “Беларуськалием”. Там было много громких событий, но в результате “Уралкалий” сменил владельца. Александр Лукашенко тогда публично говорил, что хотел бы видеть новым акционером владельца “Славкалия” Михаила Гуцериева. Но компанию в итоге купил Дмитрий Мазепин. Мир наступил, хотя альянс “Уралкалия” и “Беларуськалия” до сих пор не восстановлен. Во-вторых, в августе прошлого года, в разгар протестов в Беларуси, Дмитрий Мазепин призвал протестующих и власти страны к переговорам. В-третьих, заявление Лукашенко в мае 2021 г. о том, что белорусская оппозиция обсуждает продажу нефтеперерабатывающего завода неким сидящим в России бывшим белорусам.
И еще штрих: в сентябре 2020 г. Лукашенко заявлял, что как только прошла информация, что “Беларуськалий” забастовал, “Уралкалий” Дмитрия Мазепина мгновенно перезаключил договоры и начал поставлять на рынки калийные удобрения. “Таким образом, – писало сетевое издание Moscow Post, – белорусские власти выстроили логическую цепочку: российский бизнесмен заинтересован в несанкционированных протестах в Беларуси, так как это дает ему козыри в борьбе против конкурентов, занимающихся калийными удобрениями”.
В долгах. Но зачем политическая борьба в соседней республике может быть выгодна российскому бизнесмену? Ответ может быть вполне прозаичным – для поправки финансового состояния. Здесь достаточно проанализировать финансовое положение, в котором находятся подконтрольные Мазепину компании. Например, в начале 2021 г. кредиты “Уралхима” достигли полтриллиона рублей. Много это или мало? Достаточно для того, чтобы аналитики все громче били тревогу.
“Еще в 2019 г. тем, кто анализировал финансовое состояние группы химических компаний ОХК “Уралхим” и “Уралкалий”, становилось очевидно, что уже в 2020 г. убытки и долговая нагрузка холдингов могут привести к банкротству, если долги у них не получится реструктурировать, – писал “Собеседник”. – Реструктуризации, по всей видимости, не сложилось, зато компании обросли новыми долгами: общий рублевый долг принадлежащих Дмитрию Мазепину предприятий по итогам 2020 г. вырос в два раза и достиг 493,9 млрд. руб., в том числе благодаря свежему кредиту на $2,4 млрд., привлеченному “Уралхимом” в одном из крупнейших российских банков”. В случае же установления контроля над “Беларуськалием” Мазепин мог отправлять белорусские калийные удобрения, используя короткое логистическое плечо, через подконтрольные ему прибалтийские порты в Риге и Вентспилсе, тем самым получая дополнительную прибыль.
В то же время программа поддержки белорусской экономики Россией вряд ли предполагает, что Мазепин получит контроль над белорусскими калийными предприятиями. Скорее произойдет наоборот. Надо сказать, что события в Беларуси для Мазепина совпали с рядом не самых позитивных событий в России. Например, в Санкт-Петербурге совладелец “Трансмашхолдинга” Андрей Бокарев предложил застроить жильем морскую гавань, а Большой порт Петербурга, где у Мазепина комплекс калийных терминалов, перевести в Усть-Лугу. Но для этого “Уралхиму” нужны инвестиционные деньги, которых у него нет. Конечно, в кризисных ситуациях государство помогает крупному бизнесу. Так было с “Русалом”, “АвтоВазом” и даже с “Уралкалием”, когда в 2013 г. компания оказалась в центре громкого международного скандала, ее гендиректор Владислав Баумгертнер был арестован КГБ Беларуси, а тогдашний владелец “Уралкалия” Сулейман Керимов по запросу республиканских властей рисковал оказаться в списках, разыскиваемых Интерполом. Тогда, после ареста Баумгертнера, высшие правительственные чиновники, включая Игоря Шувалова и Аркадия Дворковича, принялись убеждать официальный Минск сбавить обороты и пойти на попятную, параллельно угрожая приостановкой поставок нефти и другими экономическими рычагами. Лукашенко в ответ обвинил Москву в недружественной агрессивной риторике. Конфликт свела на нет позиция Кремля: Владимир Путин долго воздерживался от комментариев, а после очных переговоров с белорусским лидером добился смягчения участи Баумгертнера: тот был выпущен из СИЗО под домашний арест.
Но станет ли государство поддерживать Дмитрия Мазепина? Вопрос остается открытым.
Жидкие деньги. “Бизнес Мазепина на протяжении многих лет основывается на расширении империи в основном за счет долгов и покупки активов, – констатирует Moscow Post. – То есть в моменты, когда рынок припадал и возникали сложности у его участников, Мазепин мог использовать свои административные ресурсы, увеличивал империю”. Так было с “Воскресенскими минеральными удобрениями”, тем же “Уралкалием” или вспомнить продолжающийся уже более 10 лет конфликт Дмитрия Мазепина с мажоритарными акционерами “Тольяттиазота”. Здесь стоит отметить, что Дмитрий Мазепин уже давно владеет “Уралхимом” и “Уралкалием”. Это крупнейшие химические компании страны, но консолидированная отчетность “Уралкалия” за 2020 г. показывает чистый убыток в 2,2 млрд. руб. “Уралхим” отчетности на своем сайте не публикует, последняя известная цифра датируется 2019 г.: чистый убыток по итогам отчетного периода тогда составлял 25 млрд. руб.
Группа “Тольяттиазот” является одним из крупнейших налогоплательщиков Самарской области. Она обеспечивает занятость около 5 тыс. человек с одной из самых высоких в регионе среднемесячной заработной платой – более 53 тыс. руб. По итогам 2019 г. годовой баланс только одного головного ПАО “Тольяттиазот” составляет 102 млрд. руб., выручка – более 54 млрд. руб., чистая прибыль – 5,5 млрд. руб. Нераспределенная прибыль прошлых лет – 78 млрд. руб. и прирастает за последние годы со средним темпом около 8% в год. И контроль над этим предприятием позволил бы Дмитрию Мазепину решить часть своих финансовых проблем. “Уралхим” Дмитрия Мазепина еще в 2008 г. приобрел у группы компаний “Ренова” Виктора Вексельберга миноритарный пакет акций “Тольяттиазота” в 9,97%, что стало первым этапом операции, конечной целью которой являлось получение полного контроля над “Тольяттиазотом”. Для этого Дмитрий Мазепин предлагал Сергею Махлаю продать ему контролируемый последним пакет акций в 70%, однако цена называлась неадекватно низкой.
Когда стало ясно, что с Сергеем Махлаем договориться о продаже акций не удастся, Дмитрий Мазепин начал действовать по-другому. В 2012 г. на основании заявления “Уралхима” в отношении менеджмента и бенефициаров “Тольяттиазота” было заведено уголовное дело, связанное с трансфертным ценообразованием. Мажоритарный пакет акций и имущество “Тольяттиазота” были арестованы, ответчики объявлены в международный розыск. При этом на протяжении конфликта получено несколько решений Лондонского суда об отказе в экстрадиции ряда обвиняемых по уголовному делу. Все международные организации, иные судебные и арбитражные учреждения, рассматривавшие спор по существу, вынесли решения против Дмитрия Мазепина и “Уралхима”, отмечая, что “Тольяттиазот” является объектом незаконных корпоративных рейдерских захватов, о чем сообщал портал “Право.ру”. Судья Магистратского суда Вестминстера Эмма Арбутнот писала, что “попытки захвата компании, предпринимаемые Мазепиным, практически полностью повторяют ранее осуществлявшиеся рейдерские действия” с целью захвата успешного предприятия: различные попытки давления на мажоритарных акционеров, чтобы заставить их продать принадлежащие им акции ТоАЗ. Так, по мнению судьи, было сфальсифицировано дело в отношении юристов “Тольяттиазота”.
В начале 2012 г. миноритарий пытался привлечь руководство и юристов предприятия к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 185.4 УК РФ (“Воспрепятствование осуществлению или незаконное ограничение прав владельцев ценных бумаг”). Он обвинял оппонентов в том, что те не предоставили по запросу реестр акционеров компании, из-за чего сорвалась сделка на $230 млн. по продаже его доли “Тольяттиазота” офшору Belport Investment Ltd. Позже дело прекратили, поскольку выяснилось, что все необходимые документы “Тольяттиазот” Мазепину предоставил. “Этот иск, поданный в суд, представлял собой манипуляцию судебной системой”, – отмечает судья.
Конфликт вокруг ТоАЗа не урегулирован по сей день. А последняя история, инициированная “Уралхимом”, – банкротство предприятия “Томет”, связанного с “Тольяттиазотом” и имеющего перед ним значительную кредиторскую задолженность. В результате “Уралхим” получил право истребовать долг “Томета” в свою пользу.
С Беларусью ситуация несколько иная. Здесь в процесс может вмешаться не только Александр Лукашенко, но и Кремль, которому деятельность бизнесмена вряд ли может нравиться. А если будет доказано, что он действительно финансировал белорусскую оппозицию, то ни о какой поддержки со стороны российской администрации и речи быть не может. Так как она, без всякого сомнения, расстроит и без того сложный переговорный процесс по созданию Союзного государства России и Беларуси. (Лента.ру/Advis/Химия Украины и мира)