Ранее акимат Мангистауской области нанял консалтинговую компанию бывшего премьер-министра Великобритании, для привлечения иностранных инвесторов в регион. Оказалось, что TBI (Tony Blair International) до сих пор в Актау – годовой контракт закончился в конце марта. “Нам нужны свежие идеи. У международных экспертов взгляд более прагматичный”, – объясняет заместитель акима Шолпан Ильмуханбетова.
“TBI имеют доступ к рынкам капитала и несомненную экспертную репутацию в инвестиционных кругах. Они открыли нам дорогу в эти круги, у них очень хорошая проектная и инвестиционная экспертиза. Одновременно это передача компетенций – мы “пристегнули” к TBI специалистов регионального центра ГЧП и управления экономики. Видели их в работе, во время переговоров и подготовки к ним, это спецы высшего класса. И когда они уедут, у нас останется подготовленная команда”, – добавляет советник акима Ербол Исмаилов. Задачи перед TBI поставлены самые прагматичные – привлечение иностранных инвестиций и улучшение имиджа региона. “На самом деле они взаимосвязаны. Обдуманные и просчитанные инвестиции глобальных компаний – лучший способ улучшения регионального имиджа”, – поясняет Исмаилов. Стоимость услуг офиса Тони Блэра собеседники не раскрывают, ссылаясь на условия контракта: “Можем только сказать, что это не бюджетные средства”. Но утверждают, что это не так дорого, как может показаться. “Мы разработали такую схему оплаты, согласно которой свои гонорары консультанты оправдывают результатами переговоров с будущими инвесторами. Работать с ними хотели нескольких регионов Казахстана, но они выбрали нас”, – уточняет советник.
Один из проектов, осуществленный с помощью TBI, – завод по производству метанола из попутного газа стоимостью $1,2 млрд. Соглашение было подписано в 2014 г. Инвестор – малайская компания, владеющая большим газоконденсатным месторождением в регионе. Метанол, являющийся исходным сырьем для химпрома, особенно дефицитен в Китае, поскольку используется там и как добавка к ГСМ. Есть надежда, что он будет востребован и казахстанским МСБ для переработки.
Мангистау – самый нефтезависимый регион
Мангистау – самый нефтезависимый регион Казахстана, что не очень уютно в период низких цен на энергоносители. 92,4% промышленности – нефтедобыча. В 2014 г. только Мангистауская область показала увеличение добычи. При этом себестоимость здешнего барреля с учетом транспортировки до российских черноморских портов составляет около $80 (из них $38 приходится на транспортировку). И все равно нефть останется главным богатством региона в среднесрочной перспективе, уверен аким Алик Айдарбаев.
Он попал в акимы из нефтяников 2 года назад. “Нефть и газ – страновое преимущество. Все не могут заниматься всем, у каждого региона – своя специфика. Благодаря нефти мы имеем возможность делать отчисления в бюджет, диверсифицировать экономику, поднимать инфраструктуру. Мы занимаемся диверсификацией, но если природой нам суждено добывать нефть, то задача – делать это максимально эффективно”, – аргументирует собеседник. Именно повышение эффективности нефтедобычи, уверен он, поможет региону и стране сохранить конкурентоспособность в период волатильности. “Увеличение объема дает ровно такое же уменьшение себестоимости – хоть в добыче, хоть в транспортировке, в нашей отрасли между этими показателями прямая связь”, – говорит Айдарбаев. Бюджет области в 2014 г. составил 140 млрд. тенге. Налогов же, включая перечисленные в Нацфонд, было собрано свыше 1 трлн. тенге. “Даже теперь, при падении цен на нефть, мы будем отдавать стране во много раз больше, чем потребляем сами”, – замечает Айдарбаев.
Новые проекты в 2014 г. пущены не были, рост произошел за счет увеличения коэффициента нефтеизвлечения на старых промыслах. “Просто начали закачивать в скважины полимеры вместо воды – полимерная пленка выталкивает нефть эффективнее”, – объясняет замакима Рахимбек Амиржанов. Полимеры можно выпускать, есть желающие пустить производство в Казахстане. “Во всех нефтедобывающих регионах месторождения в основном старые, так что рынок хороший. Ждем результатов опытно-промышленного испытания на месторождении Каламкас”, – информирует замакима. Испытания проводят французская SNF Floerger (мировой лидер в нефтехимии) и ее китайский конкурент (появился после того как, SNF открыла завод в Китае).
Каламкас наполовину принадлежит китайской компании, полимер из КНР выходит дешевле, так что результат можно предугадать. “Нам все равно, кто победит, главное, чтобы производство полимеров было локализовано здесь”, – говорит Амиржанов. Стоимость проекта оценивается в $40 млн.
В 10 с лишним раз дороже другой лелеемый местной властью проект – строительство четвертого казахстанского НПЗ. В 2014 г. правительство решило остановиться на модернизации существующего Шымкентского, но в Актау нашли инвестора, готового взять все расходы на себя. Это китайская CITIC, не так давно совместно с КМГ пустившая в Актау битумный завод. “Этот проект мы презентовали в январе, – рассказывает замакима. – Эксимбанк Китая готов его финансировать. От этого выиграют нефтяные компании – 6 млн. т нефти в год можно будет продавать на месте, не тратясь на транспортировку до Новороссийска”.
СЭЗ «Морпорт Актау»
Последствия снижения нефтяных цен начали обнажать “прелести” моноэкономики – снижаются объемы контрактов нефтяников с нефтесервисными компаниями, возникает риск сокращения рабочих мест. Вопросы диверсификации становятся все насущнее. В 2014 г. обрабатывающая промышленность показала рост объемов производства на 18,3%, но доля ее в ВРП пока 4,5%. К тому же и она в Мангистау уходит корнями в черное золото: главные (ввиду капиталоемкости и востребованности) отрасли СЭЗ “Морпорт Актау” – нефтесервис и нефтехимия. Ее резиденты полностью освобождены от уплаты таможенных пошлин, НДС на импортные товары, налогов на землю и имущество, КПН и арендной платы за землю. После успешного в 2007 г. пуска здесь трубного завода “Миттал Стил” территория СЭЗ была расширена с 227 до 2000 га. С 2013 г. пущены 6 проектов, в 2016 г. ожидается увеличение их числа до 16. Особенно активизировались иностранные инвесторы, которые, по словам председателя правления СЭЗ Амирбека Тулегенова, после принятия санкций против России увидели здесь хороший плацдарм для выхода на российский рынок без связанных с этим рисков. “Это французские, сингапурские, индийские, китайские нефтесервисные компании, чье оборудование на 90% ориентировано на российский рынок”, – поясняет собеседник. Однако после обвала рубля ситуация несколько осложнилась – 2 больших контракта были проиграны актаускими производителями ввиду удешевления российских труб вдвое.
Инвесторы верят, что ценовые диспропорции – дело временное. В начале 2015 г. крупная итальянская компания “Тенарис” заключила с СЭЗ контракт на строительство завода по выпуску труб класса “А” – с нарезкой резьбы. В Казахстане они никогда не производились. Стоимость проекта – около $80 млн. У не построенного завода уже есть потребитель – “Тенарис” выиграла тендер на поставку ТШО труб в течение 5 лет (стоимость контракта – $5 млрд.). Итальянцы намерены начать стройку, а в декабре выдать первую продукцию.
Еще один значимый контракт СЭЗ на 2015 г. – транспортно-логистический центр азербайджанского холдинга “Азерсун” стоимостью $20 млн. При практически полностью завозном снабжении полуостров, связанный морем с Ираном, Азербайджаном, Туркменистаном и Россией, не имеет ни одного специализированного овощехранилища. У “Азерсуна” есть такой склад в Астане. “То есть будет связка “морпорт – Актау – Астана”. Они сейчас монополисты на Каспии по поставкам иранских товаров, у них свои корабли. Недавно чуть было не купили порт в Астрахани, но сделку сорвала смена местной власти”, – “пиарит” азербайджанского инвестора Тулегенов.
Фармацевтика
А вот у местных не все так удачно. Уже много лет не может завершить свой фармацевтический проект Сара Курманова. Стоимость – $10 млн., $7 млн. из которых – заемные средства по линии “Даму”. Когда предприниматель регистрировалась в СЭЗ, в перечень разрешенных производств фармакология входила как часть химической промышленности. Курманова достраивала здание, когда произошли изменения в Налоговом кодексе, где фармацевтику от химической промышленности отделили, а в перечень для актауской СЭЗ не добавили. Забыли. Два года понадобилось, чтобы заново внести отрасль в приоритеты. После этого бизнесмен заказала в Китае оборудование “под ключ”. Но оказалось, что для монтажников требуется оформлять полноценную рабочую визу, хотя это часть услуги поставщика. Из-за растущих трат Курманова оформила более дешевые гостевые. По ним можно находиться в стране лишь 2 месяца, тогда как на наладку и монтаж нужны 4, плюс 3 месяца на обучение местного персонала. “В прошлом году они приезжали дважды, Курманова “стояла” над ними с 6 утра до 9 вечера, чтобы выжать как можно больше, но не закончили. Теперь приедут после китайского Нового года”, – рассказывает руководитель СЭЗ.
С иностранцами проблема еще в том, что для оформления разрешения на работу в Казахстане требуется диплом или свидетельство учебного заведения. Но во многих странах рабочие специальности не дипломируются – людей обучают на производстве. “Это, с одной стороны, правильно, что наших рабочих защищают от демпинга со стороны иностранных, но такие моменты должны решаться на законодательном уровне”, – сокрушается Тулегенов.
Но и это не все. Когда проект начинался, “дочка” “Самрук-Казыны” – “СК-Фармация” – заключила с предпринима-телем, как и с другими фармпредприятиями, пятилетний контракт на закупку будущей продукции. Однако новое руководство ФНБ эти меморандумы отменило. Спор решается в Верховном суде. “Нестабильность сильно мешает. Эсэнгэшные более или менее к этому адаптированы, у них такие же проблемы, а вот иностранцы пугаются. Поэтому их мы стараемся ограждать – назначаем куратора и он бегает с документами. Если бы их самих пустили по коридорам и кабинетам, думаю, половины проектов не было бы”, – констатирует глава СЭЗ. Сейчас мольбы услышаны, новые виды деятельности будут включаться не указом президента, а постановлением профильного министерства.
СЭЗ финансируется из местного бюджета, но это неправильно, управляющая компания должна зарабатывать, считает Тулегенов. Один из вариантов – передача части пакета в доверительное управление инвестору. “Если к нам в управление придут компании с именем, это привлечет инвесторов. Почему мы сейчас вьемся вокруг “Тенариса”? Потому что за ним могут прийти другие”, – рассуждает собеседник. Другой вариант – привлечь к управлению иностранную СЭЗ. Актауской зоной заинтересовалась дубайская СЭЗ Аджман. “Они выйдут с предложением на правительство. Готовы взять нас в доверительное управление на 5-6 лет и помочь в совершенствовании бизнес-законодательства в плане повышения инвестиционной привлекательности. Обещают привлечь часть из 10 тыс. компаний, которые работают у них, заманив рынком России и Центральной Азии”, – говорит Тулегенов.
Морские ворота
Главный козырь региона в привлечении иностранных инвесторов – природно-географические особенности, дающие монополию в области освоения морских нефтяных месторождений. Кашаган находится в Атырауской области, но все его снабжение идет через мангистауский порт Баутино. “Потому что Северный Каспий – это, по сути, залитая водой степь. Лишь в Баутино начинаются глубины в 6-9 м, это Средний Каспий, который продолжается до Курыка, где по программе “Нурлы жол” будет строиться паромный терминал. И лишь за ним начинается Южный Каспий, простирающийся до Ирана, с глубинами свыше 30 м”, – объясняет заместитель акима. Различаются части моря и по гидрохимическим характеристикам. “Северный Каспий – это на 80% Волга, вода там почти несоленая, то есть лед жестче и тверже. Весной многокилометровые льдины срезают все на своем пути. Поэтому порты Казахстан может строить только в Мангистауской области, вся будущая нефтедобыча, когда Кашаган и другие офшоры выйдут на проектную мощность, пойдет через нас. Поэтому все иностранные инвесторы, нацеленные на освоение морских месторождений Каспия, интересуются возможностями СЭЗ Актау”, – не оставляет шансов конкурентам Амиржанов.
Морская добыча – дорогое удовольствие, требующее десятков тысяч тонн офшорных конструкций. Благодаря Кашагану в области построены 3 завода металлоконструкций. Первый – с сингапурской Keppel мощностью 12 тыс. т/год. “ЕР САЙ Каспиан Контрактор”, учредителями которой являются владельцы казахстанской “Ланкастер Групп” и итальянской “Сайпем”, построила завод металлоконструкций в Курыке и первую казахстанскую плавучую буровую баржу “Жамбыл” (до этого нефтяные компании стояли в очереди на единственную американскую плавучую буровую, день аренды которой обходился в $250 тыс.). Завод с итальянской “Розетти” на подходе. В январе акимат подписал меморандум с ТШО, Карачаганаком и Кашаганом о том, что 45 тыс. т металлоконструкций будут заказаны мангистауским заводам.
Транспортный блок является одним из 5 приоритетов региона. В основном грузы идут в Иран – металл и зерно. КТЖ собирается строить здесь новый зерновой терминал “Северный” (“Акбидай” давно не справляется с экспортными объемами), что увеличит возможности города по перевалке вдвое. В связи с этим остро встает вопрос сооружения железной дороги от Актау до порта Баутино. “Сейчас 20% грузопотока Кашагана идет наземным транспортом, это плечо в 130 км. Иностранным компаниям это выгодно в рамках СРП – повышает себестоимость, но мы должны защищать свои интересы”, – указывает Амиржанов. Он ведет переговоры с потенциальными инвесторами по строительству дороги на принципах ГЧП. Интерес проявили “Хюндай” и французские компании, знающие потенциал Кашагана.
Случаются и огорчения – например, подписанное год назад в рамках СЭЗ соглашение с испанской “РокРосса” (объем инвестиций порядка $800 млн.) о строительстве завода полного цикла газового оборудования, начиная с установок по утилизации попутного газа и заканчивая переоборудованием автобусных двигателей, а также контейнеров для перевозки сжиженного газа. Во многих странах в труднодоступные или малонаселенные регионы не прокладывают магистральные трубы – газ доставляется контейнерами, которые устанавливаются в местную газораспределительную сеть. В Казахстане, где газ в основном на западе, а население – на юге и в центре, это было бы идеальным решением. Испанцам был интересен и российский рынок. Однако “Самрук Инвест” так и не продвинулся дальше подписания меморандума, в связи с чем регион рискует потерять производство с 4 тыс. рабочих мест.
Живая вода
Анализ сдерживающих развитие факторов показывает, что один из основных – обеспечение пресной и промышленной водой. Совместно с TBI были разработаны 3 проекта на принципах ГЧП. Прямые иностранные инвесторы из Израиля, Франции и Японии готовы вложиться в строительство опреснительных установок на севере и юге области, что предполагает инвестиции порядка $200 млн. Пуск опреснительных установок потянет за собой сельское хозяйство, уверен Амиржанов. Одну из опреснительных установок намечено поставить в Кендерли, который планируют превратить в морскую курортную зону. В проект готовы вложиться местные инвесторы, если нефтяные компании включат его в соцпакет, и иностранный инвестор, привлеченный TBI (до подписания контракта его имя не раскрывается).
Кендерли может стать отдушиной и для Жанаозена, который по-прежнему завязан на единственное градообразующее предприятие “Озенмунайгаз”. Недавно “Озенмунайгаз” подписал меморандум с акимом области, по которому обязуется сохранять неизменными в течение года рабочие места, размер зарплаты и соцпакет. “Если бы все проблемы можно было бы решить через меморандумы, мы бы давно были впереди планеты всей”, – замечает Алик Айдарбаев. Каждую неделю областной аким проводит аппаратные совещания по вопросам занятости с руководителями компаний. Убеждает их поработать этот год “в ноль”, но максимально сохранить рабочие места, пока не будут пущены новые проекты. Взамен обещает ответные послабления и снижение налогов. Одно обещание сбылось – правительство сократило экспортную пошлину на нефть с $80 до $60/барр. (forbes.kz/Химия Украины и мира)